Тему и имя героя выбирал не я) По просьбе писал.
читать дальше... Трой очнулся от яркого света исходящего из небольшого отверстия под потолком, перегороженного решёткой, что было весьма странно, ибо не нашлось бы взрослого человека, способного в него протиснуться. Длинные волосы спутались от крови и пота в пылу сражения, сильно болела голова. Беглый осмотр не дал ничего: голые стены и немного соломы в качестве подстилки. Ему с трудом удалось вспомнить ночное сражение, в котором он был взят в плен. Римлян оказалось слишком много, они не ожидали этого.
Странно, что римляне не добили его или не оставили на поле стражение.
- Интеренсо, сколько прошло времени, - подумал Трой.
В этот момент раздался звук открывающегося запора и в камеру вошёл охранник.
- А, очнулся, - засмеялся римлянин, - Повезло, не стать тебе завтраком для львов, позабавишь высокую публику умением сражаться.
С этими словами он вышел, оставив воды и лепёшек.
Трой рванулся к двери, но та уже захлопнулась, и римлялин снова расхохотался:" О, да ты совсем пришёл в себя, вот и продемонстрируешь это завтра на арене!"
Галл попытался выломать дверь, что снова вызвало лишь смех охраника и раздались удаляющиеся шаги.
- Итак, завтра, - думал Трой, - Как глупо, погибать на арене на потеху этим самодовольным захватчикам. Боги! Почему вы не дали мне умереть в бою?!
Он опутился на пол и закрыл глаза. Мысли его улетели далеко: к родному дому, к жене и детям, которых он оставил отправляясь на войну, которая хоть и была далеко, но было очевидно, что лучше остановить их там.. подальше от дома. Чтобы это зло не добралось до родного края... Подобными мыслями он встретил закат, который багровым светом проник в камеру.
Рано утром его разбудил конвой и вывел в коридор. Из соседних камер выводили таких же как он пленных галлов. Заковали в кандалы и повели, видимо, к арене. Путь был не долог, но пришлось буквально пробиваться сквозь строй, т.к. много люедй вышло посмотреть на пленных варваров, оскорбить их, празднуя победу. Их привели и рассадили в две большие камеры, 16 в одной, где был трой и ещё примерно столько же оказались в соседней. Даже здесь уже были слышны крики людей с арены, толпа требовали зрелища и близость момента пролития крови возбуждала в них самые чёрные человеческие стороны.
Из соседней камеры вывели 4-ых и повели к арене, крики толпы усиливались, было ясно, что начался бой, а лязг оружия порой можно было расслышать и в их камерах, посколько арена была совсем близко. Впрочем, этому способствовал и тишина царящая среди обречённых на смерть. Тишину периодически нарушали и отпирающиеся запоры и звуки шагов новых уведённых на бойню.
Трой обратил внимание, что забирали пока только из другой камеры, не трогая их совсем. Впрочем, это была минутное отвлечение от мыслей не касавшихся происходящего. мыслей об уходящей в прошлое жизни целого народа, их Богах. Что будет с ними, если не останется людей, в них верящих?.. Мысли были прерваны звуком отворённой двери, на этот раз в их камеру..
Половину подвели к ближайшей двери и стали выдавать оружие и выгонять на арену, а Троя с ещё 7-ми обвели вокруг к дверям на другом конце арены. Над ареной звучал голос римлянина, рассказывающего о произошедшем сражении, о новой победе римского оружия. И сейчас должна была состоятся реконструкция это битвы. Трою сунули в руки родной гальский меч, дали деревянный щит и вытолкнули на арену. На другом её конце уже стояли бывшие соратники и такие же пленники, но с римским оружием в руках. Арена была окружена лучниками, готовыми расстрелять и тех и других, если они не начнут сражаться. Сражаться за свою жизнь.
Новоиспечённых "римлян" построили довольно ровно, оставшиеся галлами стояли в разнобой и первыми бросились в битву, они погибали со своим оружием. У них были и первые потери, первый добежавший был проткнут двумя мечами и пал к ногам бывших товарищей, песок арены, почищенной от остальных боёв, снова обагрился кровью. Подобие же строя было тут же сбито подбежавшими остальными и начался бой. Летели щепки от деревянных гальских щитов, и раздавался звон об окованные щиты римлян. На песке уже лежили пятеро галлов и три "римлянина". Лежали убитыми, те кто был даже ранен вставали и продолжали сражаться. Разум и мысли были уже не здесь, работал только инстинкт самосохранения, борьбы за жизнь. Галлы отступали к стене арены, постепенно окружаемые. Для "римлян" щиты были непривычно тяжелы и потому они не торопились слишком. Этим и воспользовался Трой, когда один из них открылся и явно не успевал защится, его меч перерезал шею проивника. Но в этот же момент два "римлянина" добили раненного товарища Троя. Молодой юноша, почти неопытный, бросился на них и удар в живот свалил одного из них, но он не успел защить спину и пал рядом же. Другие двое выбили меч из рук Троя и он упал на песок, те замерли ожидая решения толпы и наместника... даровать ли ему жизнь...
Они подняли головы вверх и ожидали решения. Единодушного мнения не было, потому всё решал наместник. Он встал и протянул руку вперёд, палец был поднят вверх. Потом он подозвал глашатая и что-то шепнул ему, а после призвал зрителей к тишине. В которой было объявлено, что великодушием наместника им всем дарована жизнь. И даже нечто большее, теперь все 4-ро, оставшиеся в живых, отправятся в лучшую гладиаторскую школу Рима. Они оказались прекрасными воинами, а там из них сделают лучших гладиаторов.
Уставших воинов увели с арены и отвели в камеру, где им была принесена еда и питьё. Охранники, бывшие легионерами, умели ценить и своих врагов, потому похвалили их умение сражаться и быстро покинули, оставив их наедине с возвращающимся к ним разумом. Были забыты инстинкты, и они не могли смотреть друг другу в глаза, они только что убивали своих.